Письма с войны В.И. Хлопушина

Письма с войны

Но какие бы бури ни выли,

Разрывая пилотку в куски,

Не разлюбим, кого полюбили.

Не забудем, с кем были близки...

Игорь Дружинин,

Заслуженный учитель РСФСР, участник ВОВ.

Выпускник  школы № 35 г. Иванова 1940 г

Любовь к дому и любовь к Родине – две равновеликие силы против злой воли и времени укрепили ветерана Великой Отечественной войны Владимира Ильича Хлопушина в жестоких буднях обороны блокадного Ленинграда, привели к Великой Победе, помогли состояться в послевоенное время.

В.И. Хлопушин окончил наш вуз в 1951 г., по распределению был оставлен в ИЭИ ассистентом на кафедре ТЭС, где работал, защитил кандидатскую диссертацию в 1968 году и до самого выхода на заслуженный отдых готовил будущих теплоэнергетиков.

Воспоминания Владимир Ильич пишет более десяти лет: «Как хочется почувствовать себя нужным теперь, вдалеке от дней  военной юности, студенчества и работы в институте на благо обучения и воспитания нашей смены»!

Предвоенные записи ‑ хроника жизни того поколения мальчишек и девчат. «Учась в школе, мы получили прочные, добротные знания по всем предметам. Даже война, армейская служба не смогли выветрить из наших голов основ математики, физики и химии. Мы все хорошо владели немецким языком и любили литературу. Кроме музыкального, литературного, танцевального и драматического кружков я, как и многие, занимался в Детской технической станции, Эти занятия формировали пытливый ум, развивали усидчивость и терпение, бережливость и аккуратность ‑ необходимые навыки в техническом творчестве. Нам очень пригодились уроки физкультуры и военного дела, на которых занимались и мальчики, и девочки. Сдавались нормы на значок БГТО («Будь готов к труду и обороне»), «Юный сандружинник», нормы ПВХО («Противохимической обороны»).

Вероятно, по моим записям получается, что при сложении наших увлечений и «нагрузок», времени учиться нам не оставалось. Но времени хватало на все, кроме безделья и праздного шатания по улицам. Учились мы хорошо, да и спрашивали с нас крепко».

В июне 1940 г. Владимир Хлопушин окончил среднюю школу № 35 с серебряным аттестатом и получил повестку на прохождение действительной военной службы с 15 сентября того же года. Поступить в Ивановский аэроклуб «очкастому» школьнику Хлопушину не удалось, попытка тем же летом сдать экзамены в Московский авиационный институт тоже провалилась... Зато появился случай побывать на ВДНХ, в Третьяковке, музеях и театрах Москвы.

Что запомнилось нашему герою в предвоенное лето? «В одно прекрасное утро, когда Москва только просыпалась, я вышел на балкон. Солнце было низко, его лучи хорошо освещали дома на другой стороне улицы. Трамваи, пересекающие проспект Мира, еще не ходили. Вдруг в сказочной тишине московского утра я услышал фортепианную музыку. Мальчишка 18 лет, только что окончивший школу, стоит над Москвой при восходе солнца и слушает музыку!.. Такой игры я никогда еще не слышал. Торжественные аккорды плыли над домами, как будто густыми облаками обволакивая меня, растерявшегося и крепко схватившего перила балкона. Сколько я так стоял, не помню. Загремел первый трамвай, и музыки стало не слышно. Потом я узнал, что слушал концерт Скрябина. Вспоминаю о том дне и теперь, когда этот концерт передают по радио или на телевидении. Уже после войны узнал, что в том доме, над аптекой жил известный пианист».

Перечитывая свои письма с 22 октября 1940 г. по 28 апреля 1946 г., сохраненные мамой, Калисой Николаевной, Хлопушин вновь переживает далекие дни молодости и тяжелейшие события героических лет нашей Родины.

Отрывки из публикуемых с разрешения автора писем родителям и друзьям, думается, не нуждаются в комментариях.  Собранные вместе, они – явление истории, портрет юноши, готовящегося к войне и все же неожиданно настигнутого ею.

Ну, а то, что странно поначалу –

Не беда. Ведь в памяти светло!

Только бы в душе не отзвучало,

Только бы быльем не поросло.

Владимир Жуков

25.10.40 г. Сегодня уже жили по распорядку, установленному в армии. Нас учат, чтобы мы стали настоящими бойцами. Целый день на воздухе. Вчера, в день приезда, нас сводили в баню и обмундировали. Вчера же я подписался на газету. Трудно вставать утром и после мертвого часа. Еще не умеем ни раздеваться, ни одеваться, ни постели убирать! Трудней всего с постелью – простыни, которые высовываются, равняют по шнурку. По двору ходим строем, садимся обедать и встаем по команде. Выдали кружку, иголки, щетки. Обмундирование новое, с иголочки. Если б выпустили на улицу, можно было бы и пофорсить!

Уже выпал первый снег, вернее падает, а мы на занятиях физкультурой бегаем в гимнастерках. Занят по девять часов в день, свободное время с 19 до 21 часа. Пока не устаю!

22.11.40 г. Сегодня начали изучать спец. дело. Мне придется работать вычислителем по засечке по звуку артиллерийских целей. Работа за столом, с таблицей логарифмов, т.е. писать, считать и бланки заполнять. Работа как раз по мне.

24.12.40 г. Здравствуйте, дорогие папа и мама! Шлю вам очень скверное, позорное известие. Только не падайте духом и не огорчайтесь. Вчера я писал письмо на дневальстве честным комсомольцем, а сегодня – красногвардеец, исключенный из комсомола. Вчера на дневальстве я лег спать, т.к. стоял первый раз, а у нас в дивизионе один дневальный стоял до 2,5 часов, а другой с 2,5 до 6 часов. Я лег спать в первую смену, а тут пришел проверять дежурство в казарме помощник дежурного по части. Оказывается, что дневальные должны стоять вместе с 12 до 5 утра. За это мне и попало. Вчера провели комсомольское собрание и меня исключили из ВЛКСМ, а сегодня судил товарищеский суд – вынесли взыскание. Это решение направят вам и в школу. Это самое тяжкое, что может быть в моей жизни. Позорное пятно я буду стараться всеми силами смыть. Главное, обидно, что я не знал, и получилось очень глупо.  Когда дежурный инструктировал, я понял по-своему и был уверен, что поступаю правильно. Ладно, у кого в жизни не бывает ляпсусов.  Наказание я приму спокойно, потому что знаю, что здесь учат. Через шесть месяцев – если я буду передовым и заслужу – с меня могут снять судимость и снова принять в комсомол. Свой авторитет я сумею восстановить. Целую крепко. Ваш разгильдяй,  Вова.

5.01.41 г. Я в первый раз в жизни с оружием в руках охранял государственное имущество, т.е. был в карауле, хотя всего лишь два раза стрелял и ни разу не попал в мишень. Наш взвод был в гарнизонном карауле. Я стоял в первой смене и менял прежнего часового. Заступил на пост в 8 часов, когда на улице было уже темно. На мое счастье светила луна,  и видимость была ничего,  но вроде  бы  везде шевелились люди. Когда присмотрелся, страх отступил. Одет был тепло – ватные брюки, валенки, тулуп, хотя мороз стоял за 20 градусов.

5.02.41 г. Со 2 на 3 февраля  наша батарея была в наряде, я как караульный охранял бензохранилище. Совершенно открытое место, ветер сильный, даже голову больно было. Меня пришел проверить наш командир батареи. Начальник караула вышел разводить посты, а меня оставил его замещать, и когда в дверь постучал старший лейтенант, я его не пустил, так что он, бедный, простоял на морозе минут 20. Только с приходом начальника караула комбат вошел в помещение. Однако это было сделано по уставу, в связи с чем я получил благодарность за отличное несение караульной службы. На одном из собраний командир батареи отметил: «Красноармеец Хлопушин учел свои ошибки, и по его работе видно, что он стремится загладить свое преступление хорошей работой». Вот дела! Ведь работаю я так же, как и раньше!

23.06.41 г. Папа! Вчера произошло то, к чему мы так долго готовились и что свершилось все-таки неожиданно. Что ж, померяемся силами. Главное сейчас -  спокойствие. Берегите себя. Мы живем по-старому, продолжаются занятия. Накануне предполагалось открытие лагеря, парад. Мы построились, стояли долго. Стало очень жарко, и нас вернули обратно. Мы подумали, что парад будет после обеда, но созвали весь комсостав в штаб и объявили воздушную тревогу. Как всегда при тревогах, начали маскировать палатки. Все посчитали, что это учения.

Меня послали связным в штаб, там я и услышал речь Молотова. НАЧАЛАСЬ ВОЙНА. Днем был митинг, а вечером наш ансамбль давал концерт для бойцов. За меня не беспокойся, заботься о себе. У вас, пожалуй, сейчас трудней, больше нервничают и себя расстраивают. У нас обстановка спокойная, будничная, а потому состояние мое и всех без перемен. Одно желание - скорее порвать с мирной жизнью, узнать, что такое война не в книге, а в натуре. Ну, это еще впереди.

27.10.41 г. По результатам осенней поверки знаний я не подкачал: из 7 предметов 6 – отлично, один – хорошо (штыковой бой). За успехи получил вчера благодарность от ком. роты.

26.01.42 г. Скорей бы на фронт, хоть какой-нибудь толк от нас там, а то сидим и никакой пользы ни нам, ни Родине. Население, наверное, думает, что собрались все, кто на фронт идти не хочет, жрут государственный хлеб, а воевать не хотят. Правда, хорошо и в самом деле зиму прожить в тепле, хоть она и наполовину прошла. У нас во взводном помещении печечка, так тепло, хорошо! Нам стали выдавать сахарный песок, так мы свою кондитерскую фабрику открыли – делаем из бумаги коробочки и плавим сахар на печке. Приятно с ним возиться, еще когда не застыл – делаем насечку, и получается леденец ирисочками.

3.05.42 г. Живем мы хорошо, куда лучше, чем с месяц назад. Я старший сержант, зачислен в штат полка, так что когда прибудет пополнение, придется заняться его обучением.  Моя новая работа – замполит. Вчера сам читал приказ о присвоении мне  военного звания, буду носить теперь четыре треугольника – вид внушительный!

Письма с войны В.И. Хлопушина я перечитываю вновь и вновь. Понимая их ценность для патриотического воспитания молодежи, планирую готовить их к публикации в хронологической последовательности вплоть до Великой Победы.

Татьяна АБАКШИНА,

председатель Совета ветеранов