Фильмография

Хеллбой 2: Золотая Армия (2008).

Лабиринт Фавна (2006)

Хеллбой: Герой из пекла (2004).

Блэйд 2: Жажда крови (2002).

Хребет Дьявола (2001).

Мутанты (1997).

Кронос (1992).

Мексиканский режиссер Гильермо дель Торо стал широко известен российской публике после выхода в свет его фильма Лабиринт Фавна. Кинокритики и простые зрители о работах этого режиссера часто имеют прямо противоположные мнения: одни восторженно воспринимают сказочно-фантастическую реальность фильмов Гильермо дель Торо, другие называют это "интеллектуальной попсой". На наш взгляд, эксперимент режиссера по скрещиванию реализма и фэнтези заслуживает пристального внимания.

Уважаемые читатели, мы предлагаем вам краткую биографию Гильермо дель Торо и интервью с ним Романа Волобуева. Читайте, смотрите и оценивайте сами.

Гильермо дель Торо родился в Мексике, в Гвадалахаре, штат Халиско. Воспитывала его бабушка, ультраконсервативная католичка. С самого раннего возраста мальчик проявлял интерес к кино, особенно к фантастике и готическим фильмам ужаса. Наиболее глубокий след в его душе оставили такие фильмы, как "Грозовой перевал" Уильяма Уайлера, "Таксист" Скорсезе, "Черное воскресенье" Марио Бава, "Ночь живых мертвецов" Джорджа Ромеро и классические фильмы ужаса студии "Хаммер" 60-х. Свой первый фильм он снял в возрасте 8 лет во время учебы в католической школе для мальчиков, мечтая о том, что однажды он станет настоящим режиссером.

Переехав в США и поступив на высшие курсы гримеров, юный дель Торо начал изучать науку создания спецэффектов под руководством легендарного Дика Смита. Смит был создателем спецэффектов в таких классических фильмах, как "Экзорсист", "Сканнеры" и "Голод" Тони Скотта с участием Дэвида Боуи и Катрин Денев.

Когда в 1986 году в возрасте 21 года дель Торо вернулся на родину, Хайме Умберто Эрмозилло, один из самых почитаемых мексиканских режиссеров последних двадцати лет, предложил ему стать продюсером фильма "Дона Эрлинда и ее сын". В это же время дель Торо создал свою собственную компанию по производству спецэффектов "Некропия" (Necropia), что позволило ему прямо или косвенно принять участие в съемках более 20 художественных фильмов, включая "Бандитов" (Bandidos), Coitas, "Ложь из милосердия" (Mentidas Piadosas), а также телесериалов "В назначенное время" (Hora Marcada) и "Байки из склепа" (Tales from the Crypt). Одновременно дель Торо начал читать лекции по кинематографии и занялся журналистикой. Его публикации появлялись в таких престижных изданиях, как Sight & Sound и Village Voice. В этот период дель Торо издает свою книгу о фильмах Альфреда Хичкока, одного из своих любимых режиссеров.

В 1992 году, после нескольких лет сотрудничества с мексиканским телевидением, дель Торо наконец удалось достать необходимые средства для съемок своего первого художественного фильма "Хронос" (Cronos) - современного прочтения легенды о вампире. "Хронос", в котором проявился неповторимый стиль дель Торо, сразу же был одобрен критиками во всем мире, получил многочисленные международные награды, в частности премию критики на Каннском фестивале и мексиканского "Сезара". С "Хроноса" началось сотрудничество между Гильермо дель Торо и Роном Перлманом, любимым актером режиссера, который затем снялся в его "Блейде-2" и "Хеллбое". Восторженные отзывы критики по поводу "Хроноса" дали дель Торо возможность пять лет спустя снять свой первый фильм в Голливуде - "Мутанты" (Mimic) для студии "Мирамакс", в котором Мира Сорвино отражает нападение тараканов-гуманоидов. Но дель Торо не сошелся взглядами со студией "Мирамакс", сотрудничество оказалось неудачным, режиссер извлек большой урок из сделанных ошибок. Он вернулся в Мексику и создал свою собственную продюсерскую компанию "Текила-Ганг" (Tequila Gang), чтобы иметь возможность лично контролировать производство своих фильмов.

В этот момент братья Альмодовары, по достоинству оценив исключительный талант дель Торо, предложили ему снять малобюджетный фильм ужасов в Испании. Разочаровавшись в Голливуде, дель Торо сразу же принял их предложение и использовал эту возможность для того, чтобы гораздо более полно выразить свою творческую индивидуальность. Это был "Хребет дьявола" (The Devil's Backbone), замысел которого возник у режиссера пятнадцать лет назад, еще до написания сценария "Хроноса". Под видом истории о привидениях, он снял глубокий фильм о детях, сталкивающихся с ужасами войны. Так же, как и "Хронос", "Хребет дьявола" принес режиссеру многочисленные награды.

В последующие годы, помирившись с Голливудом, Дель Торо согласился стать режиссером "Блейда-2" (Blaide-2) - продолжения фильма Стефана Норрингтона с Уэсли Снайпсом в главной роли по комиксу компании "Марвел". "Блейд-2" имел потрясающий кассовый успех, превзошедший все ожидания, что позволило дель Торо приступить к работе над фильмом по мотивам другого комикса - "Хеллбой" Майка Миньолы, прежде утвержденный режиссер которого, безуспешно пытался начать съемки в течение семи лет. Этот фильм считается лучшей адаптацией комикса в истории кино. Ради завершения работы над "Хеллбоем", дель Торо отказался от предложений снять "Блейд-3" и "Гарри Поттер и узник Азбакана". Режиссером последнего стал Альфонсо Куарон, которого дель Торо почтительно называет "другом" в память об их сотрудничестве при продюсировании "Хребта дьявола" и "Хроник" (Сronicas) Себастьяна Кордеро.

Представленный в конкурсной программе Каннского фестиваля, "Лабиринт Фавна" является третьим их совместным проектом Альфонсо Куарона и Гильермо дель Торо, а также знаменует возвращение дель Торо в Испанию спустя пять лет после работы над "Хребтом дьявола". Исключительно самобытный фильм, замысел которого дель Торо вынашивал в течение двадцати лет, "Лабиринт Фавна" - одновременно самый личный, самый совершенный, самый эмоционально насыщенный и самый доступный для понимания фильм мексиканского режиссера, ставший, по мнению многих, уникальным явлением в современном кино. Это было в полной мере подтверждено и искушенным каннским зрителем: 22 минуты звучали восторженные аплодисменты после показа картины на фестивале.

Оригинал текста биографии расположен на сайте "KinoExpert.Ru - Энциклопедия кино"

С режиссером ГИЛЬЕРМО ДЕЛЬ ТОРО

побеседовал РОМАН ВОЛОБУЕВ

"Лабиринт Фавна" — фильм ужасов, представитель, строго говоря, низкого, несерьезного жанра. Вы не удивились, когда в итоге оказались с ним в каннском конкурсе?

- Нескромно так говорить, но, по-моему, это исторический момент. Кинематограф ведь начинался с фантастики: Мельес, Мурнау, Дрейер, Ланг — все они работали с фантазийными жанрами. Даже "Франкенштейн" Джеймса Уэйла делался как серьезная драматическая картина. На задворки, в область низкого, не имеющего отношения к искусству ширпотреба хоррор и фантастику вытеснили позже, с появлением кино категории В. И это очень печально. Ведь именно в момент нашего отрыва от реальности рождается поэзия, а кино по природе своей куда ближе к поэзии, чем к прозе.

- Вы, кажется, единственный постановщик хоррора, которого любят критики. Вы предполагали, что "Лабиринт" так страшно захвалят?

- Я не ожидал, что пресса будет такой хвалебной. В итоге ее сейчас смотрят люди, которые совершенно не интересовались ни мной, ни моими фильмами. Это для меня большое счастье.

- Лабиринт у вас в фильме это ведь борхесовский лабиринт?

- Отчасти да, конечно. Вообще, в моей жизни Борхес не просто главный писатель, он, наверное, для меня самая важная культурная фигура. Он был увлечен понятиями, которые близки моему сердцу более всего: временем, памятью, чувством утраты и книгами. И он обладал такой в общем-то крайне нетипичной для латиноамериканских авторов англосаксонской чувствительностью. Это его пристрастие к навязчивым повторяющимся образам. И то, что он не желал сковывать себя культурными или географическими рамками. Я льщу себе мыслью, что именно в этом мы с ним чуть-чуть похожи. Еще у нас с ним одни и те же любимые англоязычные авторы — Диккенс, Стивенсон и Лавкрафт.

- В титрах "Лабиринта" сразу в нескольких качествах указан ваш соотечественник Альфонсо Куарон. Что он именно делал?
- Альфонсо мой старейший и самый близкий друг, мы знакомы 20 с лишним лет и примерно столько же работаем вместе. На "Лабиринте" он помогал решать финансовые вопросы, вел всю организационную продюсерскую работу, пока я был занят постпродакшном, и очень серьезно помог с окончательным монтажом фильма. Это третий фильм, который мы вместе продюсируем, и дай бог, не последний.

- Это второй ваш фильм про гражданскую войну в Испании. Чем вам, мексиканцу, живущему в США, так важен этот исторический отрезок?

- Гражданская война в Испании важна для всего мира как пролог и одновременно трагический эпилог ко второй мировой. И в первую очередь из-за судьбы, которая тогда постигла испанское сопротивление. Если помните, союзники банально сдали их фашистам из, как бы сейчас сказали, высших геополитических соображений. Парадоксальным образом это очень положительно сказалось на культурной жизни Мексики, многие республиканцы тогда бежали в Мексику и там делали кино. Несколько очень близких мне людей — те, кого я считаю своими учителями, в свое время оказались в Мексике, спасаясь от Франко. Так что от меня к тому, как вы говорите, историческому отрезку — прямая ниточка.

- И вас явно интересует фашистская эстетика?

- Ну вы же не станете спорить, что эстетически фашизм невероятно привлекателен, в этом его самая главная опасность. Это ведь очень напористая идеология. Люди слабой воли инстинктивно тянутся к ней, находя утешение в идеях единства и чистоты, вырастая в собственных глазах через отказ от несовершенной индивидуальности со всеми ее недостатками и комплексами. Это страшно соблазнительно, и потому фашизм по сей день очень даже жив.

- В последнюю пятилетку в сегменте фильмов ужасов явно начался ренессанс и в коммерческом, и в художественном смысле. Почему именно сейчас?

- Мы живем в довольно жесткое и непростое время, оно куда жестче 90-х или 80-х. И нам необходима отдушина для наших страхов. Хоррор всегда был довольно точным барометром политического климата в мире. Вспомните хотя бы "Похитителей тел", которые появились как проекция страха перед красной угрозой.

- Я читал, вы фильмы ужасов смотрите лет с четырех. Это был травматический опыт или все-таки благотворный?

- Тут все непросто. Какие-то вещи детям, конечно, совершенно не надо смотреть. Но с другой стороны, я верю, что некоторые фильмы ужасов, если они не запредельной жестокости, разумеется, оказывают на ребенка благотворное катарсическое воздействие, сродни тому как страшная сказка стимулирует детское воображение. Я совершенно убежден, что фильмы ужасов вопреки распространенному мнению помогают сформировать духовный мир ребенка, делая его более сознательным и вместе с тем более восприимчивым к тонким материям.

- У вас ведь у самого маленькие дети. Вы им свои фильмы показывали?

- Мои "Хеллбоя" все время пересматривают. Но это в общем детский фильм, согласитесь.

Оригинал текста интервью и фото взяты с сайта: Arthouse.Ru

Источник:  Роман Волобуев, "КоммерсантЪ" № 223 (3554), 29.11.2006.