Связанные одной цепью
Джеймс Биллингтон приглашает всех в Мировую цифровую библиотеку
Евгения Цинклер, Санкт-Петербург
Источник: "Российская газета" 22 октября 2009 г.
На днях в Санкт-Петербурге прошло второе заседание российско-американской группы по библиотечному сотрудничеству.
В ходе него директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Хедли Биллингтон подписал меморандум о взаимодействии с Президентской библиотекой им. Б.Н. Ельцина и обсудил перспективы пополнения фондов Мировой цифровой библиотеки новыми российскими документами. Перед отъездом главный библиотекарь Америки дал эксклюзивное интервью корреспонденту "РГ".
Российская газета: Встретились библиотекари России и США и о чем договорились?
Джеймс Хедли Биллингтон: Мы будем расширять сотрудничество, включая новые учреждения и в России, и в Америке. В эту сеть войдут и филиалы Президентской библиотеки, которые появятся по всей стране начиная с Тюмени. Перед нами открываются широчайшие горизонты для сотрудничества, и мы уже согласовали детальный план совместных действий - подробный и точный, как дорожная карта.
РГ: Библиотека Конгресса располагает большой коллекцией ценных книг и документов, которые касаются российской истории. Можно ли рассчитывать, что после подписания меморандума о сотрудничестве читатели из России получат доступ к их цифровым копиям?
Биллингтон: Надеюсь, скоро это станет возможным. Мы даже передали в Президентскую библиотеку подробный список с описью единиц хранения, которые так или иначе имеют отношение к России. Перечень очень велик. В нем, например, великое собрание цветных фотографий Прокудина-Горского, малоизвестная опера Рахманинова, которой больше вообще нигде нет. Большую ценность представляет коллекция красноярского купца Юдина, насчитывающая 85 тысяч книг. В начале ХХ века он намеревался продать ее царю, но тот отказался. Тогда уникальную коллекцию купила Библиотека Конгресса США.
РГ: А какие документы из Президентской библиотеки особенно заинтересовали американских коллег?
Биллингтон: Пока не знаю. Дело в том, что сейчас мы с большим интересом ждем от библиотеки ответный список. В такого рода обмене и заключается конструктив нашей совместной работы. Прежде всего нам могут быть интересны документы, связанные с историей американцев в России, какие-то дипломатические бумаги. В вашей стране корни многих великих американцев. Здесь родились Стравинский, Гершвин и даже Ирвинг Берлин, который написал неофициальный гимн США "God bless America".
Вообще, в наших культурах очень много общего. Прослеживаются явные параллели в русском движении на Восток и американском - на Запад, значении для развития стран Волги и Миссисипи. В конце концов это две континентальные страны.
РГ: Вы были инициатором создания Мировой цифровой библиотеки, открывшейся в апреле этого года. Довольны ли вы тем, как развивается этот проект?
Биллингтон: Да, хотя сейчас это похоже на наводнение. Каждый день в фондах библиотеки www.wdl.org появляются тысячи новых единиц. В очереди стоят пятьдесят-шестьдесят национальных библиотек разных стран. Это настоящие соревнования: каждое государство стремится поделиться с миром своими самыми интересными, самыми старыми сокровищами. У всех документов очень высокое качество, ясные объяснения, доступ возможен через семь языков. Открывая Мировую цифровую библиотеку, мы постарались включить в нее кое-что из каждой страны мира. Всего было представлено наследие 192 государств.
Вклад России будет весьма велик и значим. Ведь в русских библиотеках находится много документов по Ближнему Востоку, кое-что по Европе. В фондах от России и Америки смогут находить часть своего наследия и другие страны. Это уже взаимоотношения не только Востока и Запада - это сеть, объединяющая весь земной шар.
РГ: Существует ли для Мировой цифровой библиотеки программа-максимум?
Биллингтон: Наверное, так: каждая культура в мире должна представить в ее фондах свои первоисточники и самые высокие достижения в области культуры. Причем с четким комментарием специалистов. Доступ к первоисточникам очень важен, особенно для молодежи. Это стимулирует любознательность, позволяет задать вопрос и найти на него ответ, а не просто прочесть версию, изложенную в каком-то учебном пособии. Широкий доступ к знаниям, сосредоточенным в фондах Мировой библиотеки, особенно важен для такой огромной страны, как Российская Федерация.
РГ: Как вы думаете, наступят ли времена, когда электронные библиотеки полностью заменят собой обычные?
Биллингтон: Этого не произойдет. Когда кино началось, люди тоже думали, что больше не будет театра, когда появилось телевидение - что пришел конец радио. Ничего подобного!
Виртуальные материалы очень ненадежны. Бумага живет веками, а цифровые форматы полностью обновляются каждые два года.
Более того, я должен сказать, что библиотекари станут важней, чем раньше. Далеко не всегда можно узнать то, что нужно, через Google Search. Интернет - это океан самой разной информации. Чтобы найти верный ответ, необходимо иметь определенные знания и навыки, умение ориентироваться в качественных источниках, отсеивая подлинные сведения от недостоверных. Библиотекари станут этими навигаторами знаний.
РГ: А вы сами какие книги предпочитаете - бумажные или электронные?
Биллингтон: Читать с экрана мне не нравится. Хотя, конечно, по работе приходится. Вы знаете, большая опасность, которую таит в себе Интернет, - это разрушение фразы. Развитие человеческого мышления зависит от умения построить объемное предложение - с подлежащим, сказуемым... Но, общаясь в чатах, ЖЖ и так далее, люди изобретают свои языки, с сокращениями, новыми терминами, разговор представляет собой сплошные эмоции, отрывистые слова, без содержания и точного описания. Портится грамматика, многие дети сейчас не знают, как правильно пишутся слова. Разрушение предложений - это очень серьезно, поверьте.
Особенно, я бы сказал, это опасно для России, где культура книги начала развиваться сравнительно поздно. В Мировой цифровой библиотеке сейчас находится самый старый роман в мире - японское произведение Х века. У вас же серьезные романы появились только в XIX веке. Зато это был настоящий культурный взрыв! И он продолжается. В середине XIX века думали, что роману как жанру пришел конец, ведь все уже было сказано: Флобер, Бальзак, Диккенс, Стендаль... Но в России вдруг появился Достоевский, Тургенев, Толстой. То же с поэзией. Думали, что она закончилась на Пушкине и Лермонтове, но в начале ХХ века появились Блок, Ахматова, Есенин, Маяковский, Мандельштам. Я люблю стихи и читаю их на многих языках, но такого богатства разнообразия стилей, как в России, не существует нигде в мире.
РГ: Я знаю, что русский язык для вас начался с книги "Война и мир"...
Биллингтон: Да, дело было во время Второй мировой войны, когда я был еще школьником. Первый раз я читал это произведение на английском языке, но знал к тому времени и французский. Вначале было очень трудно, особенно непросто воспринимались все эти длинные русские имена. Так, через литературу, я пришел к русскому языку. Долгое время "Война и мир" была для меня главной русской книгой. Потом - "Бесы" Достоевского. Я их читал в начале "холодной войны", тогда они стали настоящим открытием. Потом "Братья Карамазовы" - это, конечно, вершина! А когда я писал диссертацию в Оксфордском университете, то открыл для себя Тургенева, Чехова и даже играл Астрова в чеховском "Дяде Ване".
РГ: А какую книгу автора из США вы посоветовали бы прочесть русскому человеку, чтобы максимально понять американцев?
Биллингтон: Две книги. "Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена и "Моби Дик" Германа Мелвилла. Это великая вещь. Мелвилл - наш метафизический гений, он значит для Америки столько же, сколько Достоевский для России. Об этом можно долго говорить, но помните, как у Пастернака: Сквозь прошлого перипетии/И годы войн и нищеты/Я молча узнавал России/Неповторимые черты. Я думаю, что неповторимые черты не только России, но и других стран надо молча узнавать.
РГ: Вы изучаете Россию всю жизнь. Осталось ли для вас в ней что-нибудь непостижимое?
Биллингтон: О, конечно... Я писал труд о русской культуре, в котором старался показать каждый этап эпохи через срез выдающихся на тот момент направлений культуры и искусства. Вначале это иконы и фрески Рублева, потом архитектура - прежде всего Петербурга, - это, конечно, Растрелли. Романы XIX века - Гоголь. Вторая часть XIX века - музыка, Мусоргский. И затем кино - Эйзенштейн.
Уже потом я увидел, что каждый из этих людей имел иное этническое происхождение. О Рублеве мы ничего не знаем, он мог иметь южнославянские, а может, греческие корни. Растрелли - итальянского происхождения. Гоголь - украинец. Мусоргский был отчасти татарин. Эйзенштейн - балтийский немец и еврей... И в этой своей многоэтничности Россия тоже похожа на Америку.
РГ: А кто в вашем перечне представляет нынешнее время?
Биллингтон: Вот в этом-то и состоит главный вопрос! Каждый раз, приезжая в Россию, я вглядываюсь в нее и пытаюсь понять, "куда ты скачешь, гордый конь?". Может, это театр. В советское время я часто бывал на Таганке и помню, как молодой Высоцкий играл в "Жизни Галилея" по Брехту. Там было очень сильное место, когда он после суда инквизиции говорит, обращаясь прямо к зрителям: "Несчастна та страна, которая нуждается в героях!". В зале в тот момент была абсолютная тишина. Великие моменты такого рода определяют значение искусства для общества. А возможно, это снова кино - у вас же были такие таланты, как Параджанов. Или появится какая-то инновация... Трудно находить намеки на будущее в искусстве...